Добро пожаловать

С окончанием института закончилась и страна. Свою профессиональную деятельность мне пришлось начинать в новых экономических условиях. В городе практически ничего не строилось, мы брались за любую работу. Начиная от каких-то ларьков и заканчивая подземными гаражами — лишь бы остаться в профессии. Был такой легкий пессимизм, я в ужасе думал: «Все пропало! Умру и ничего творческого не создам...». Хотя сейчас, оглядываясь назад, я прекрасно понимаю, что это было просто накопление опыта... Тогда, кстати, я вспомнил, что тот же Райт создал самые значимые свои объекты, когда ему было уже за шестьдесят. Я успокоился и решил, что у меня еще все впереди.

На самом деле, тогда все было не так уж и плохо. Мы были молодыми, рядом со мной были единомышленники, работали мы, в общем-то, не за деньги, а за идею. Да и денег-то в стране как-то особо не было, были одни карточки. А еще был натуральный обмен — иногда зарплату и бартером получали... С другой стороны, практически каждую неделю были рассмотрения проектов на градостроительных советах. Это — замечательная вещь. К сожалению, в силу сегодняшнего законодательства, градостроительный совет потерял свою легитимность. И это очень плохо, для городской архитектурной политики это — большой минус. Исчезла профессиональная дискуссионная площадка. В большей степени от этого, мне кажется, страдают молодые архитекторы — им остается только вариться в собственном соку, они не имеют никакой критики. Ведь ни экспертиза, ни СНиПы, ни любые другие нормативы не могут оценить творческую составляющую.

Да, на самом деле, на градсоветах было много жесткой критики. Но через критику всегда можно было расслышать настоящие, мудрые советы и скорректировать свою точку зрения. Мне очень нравилось присутствовать на градостроительных советах, я не один раз защищался там. Ведь если у тебя хватало ума не обидеться, не замкнуться в своей гордости, то сквозь критику можно было многому научиться.

Как должен вести себя архитектор в контексте исторической застройки центра? Скорее всего, это должен быть контрастный подход. Новое должно быть новым. Старое — старым. Однако новое должно быть достойно старого и не подстраиваться под него

Закончились девяностые и начались нулевые. Бум коммерческой архитектуры — наконец-то пришла возможность себя реализовать! Но все же иногда, работая над коммерческими проектами, хотелось сказать: «Чем я занимаюсь? Я же нахожусь в вечном поиске компромисса! Между желаниями инвестора, заказчика, градостроительными нормами, всевозможными правилами и требованиями... И все это так далеко от настоящего творчества!». Тем не менее надо четко осознавать, что ни один объект нельзя спроектировать, если не пойти на компромисс — каждый работающий в городе архитектор должен быть мастером компромисса. Насколько хорошо ему это удается, настолько хорошими становятся его постройки.

В современном мире архитектору практически невозможно работать одному. Нужна команда. Поэтому в 1997 году я организовал персональную мастерскую, где собрались единомышленники. В принципе, я от коллег не очень воспринимаю слова «Я так вижу!». Мне нужны аргументы, доказательства той или иной точки зрения. Почему линия, скажем, пошла так, а не иначе. Поэтому со временем в мастерской остались настоящие единомышленники.

Был у меня один маленький объект, который был мне очень дорог и который я очень любил. Кафе «Каскад» на Театральной площади. Сейчас он, к сожалению, уже совершенно не такой, каким я его проектировал — прошло время, объект претерпел массу реконструкций... Но тот, первоначальный облик был мне очень дорог. От коллег слышал мнение, что это настоящая парковая архитектура, органичная Театру, парку.

О чем можно говорить, когда в центре города появляются объекты, совершенно ему неуместные? О том, что победили деньги. И не найден компромисс между алчностью заказчика и здравым смыслом. И примеры, к сожалению, в Ростове такие есть... Вообще, нельзя считать заказчика каким-то... ну, скажем, ничего не понимающим, некомпетентным. Заказчика нужно принять таким, какой он есть. И на каждую некорректно поставленную задачу мы должны предложить корректное и профессиональное решение. Должны аргументированно переубедить заказчика.

Настоящей современной архитектуры в Ростове нет. Есть более или менее удачные компромиссы, но по-настоящему значимого за последние двадцать лет ничего не создано, осталось только наследие. Что делать с этим наследием? Я до сих пор не могу четко ответить на вопрос, как должен вести себя архитектор в контексте исторической застройки центра. Скорее всего, это должен быть контрастный подход. Новое должно быть новым. Старое — старым. Однако новое должно быть достойно старого и не подстраиваться под него.

На мой взгляд, путь развития Ростова — сворачивание вовнутрь. Наш город, наверное, уже достиг каких-то внешних ограничений. И я думаю, что Левенцовка — это последний разумный рубеж... Ростов — не Москва. У Москвы для развития внутрь себя резервов уже нет. У Ростова — колоссальный резерв. Стоит подняться на любое высотное здание и посмотреть на Ростов сверху, чтобы понять: у нас очень и очень низкоплотная застройка.

Не особо люблю современную западную архитектуру. Это дом над водопадом Райта и мавзолей Щусева на Красной площади. Это уникальные примеры того, как архитектор должен вписывать свои объекты в контекст — в удивительный природный в первом случае и в очень сложный культурно-исторический во втором. Блестящие решения!

Есть два объекта, на которые я всегда ориентируюсь. Мне кажется, что вся эта модная криволинейность — ради себя самой. Сплошная экспрессия. Которая возникает только ради того, чтобы поразить. Отсюда и перебор кривых линий... Но линия не должна обрастать штрихом. Настоящий профессионализм — именно в чистоте форм.

Если бы я проектировал себе частный дом, то он был бы не очень большим. Не хотел бы иметь гипертрофированные пространства — объемы должны быть пропорционально выверенными. У каждого ведь свои потребности.. Вот, скажем, если у меня сорок восьмой размер пиджака, то мне удобно и хорошо в сорок восьмом. В пятьдесят втором мне некомфортно, в сорок шестом тесно. Так что когда приходит клиент и заказывает проектирование частного дома, прежде всего мне нужно угадать с «размером его пиджака». Чтобы ему в его доме было комфортно. Пропорции — самое главное.

Лучший отдых для меня — путешествия. На самом деле, архитектура это настолько увлекательный творческий процесс, что она для меня — и стиль жизни, и хобби, и спорт. Я в своей жизни как-то особенно не пристрастился ни к рыбалке, ни к охоте. Единственное, где мне приятно себя ощущать — в путешествиях. И самое любимое место из тех, где я был — Италия. Сиенна, Флоренция, Венеция, Рим. Белиссимо! Это все «мое»... Сиенна — уникальный город. Наглядный и очень мощный пример того, как в современной среде сохранился средневековый город. Причем, сохранилась не только сама архитектура, но и устои, традиции.

Есть два объекта, на которые я всегда ориентируюсь. Это дом над водопадом Райта и мавзолей Щусева на Красной площади. Это уникальные примеры того, как архитектор должен вписывать свои объекты в контекст. Блестящие решения!

В Ростове просто необходимо заняться реконструкцией центра. Но по-настоящему первостепенная задача — решить проблему транспортной перегруженности, проблему отсутствия парковок. Никакой инвестор эти вопросы просто так не решит — это общегородская задача. И если ею не начать заниматься сегодня, то завтра центр города будет заставлен припаркованными машинами с включенными «аварийками» в три, в четыре ряда... И я надеюсь, что решение транспортной схемы с размещением парковок может стать катализатором реконструкции всего центра.